Фанфик по Forgotten Realms.
От всех прав на него отказываюсь.
Мне не принадлежит ничего, кроме перевода.
…и дьявол возьмет отстающего
Глава 1. Каждый сам за себя…
читать дальше
Энтрери знал, что Джарлаксл вознамерился втянуть их в очередную авантюру – когда речь заходила о хитроумном дроу, двух мнений на этот счет быть не могло - но подробностей ассасину выведать не удалось.
Конечно, темный эльф никогда не лез за словом в карман…
И это было палкой о двух концах. С одной стороны, подтрунивая друг над другом и изощряясь в словесных баталиях, они сами не замечали, как пролетало время: Энтрери нечасто бывал в обществе бардов и им подобных и немало удивился, поняв, что путешествие от этого лишь выиграло. С другой стороны, временами казалось, что Джарлаксл будет молоть языком, пока солнце не погаснет, а Энтрери относился к тем людям, что предпочитают разговорам молчание – уютное, долгое и содержательное. Он всё чаще подумывал позаимствовать у спутника магический свисток, чтобы форсировать благословенную тишину.
Покамест свисток продолжал болтаться на шее у дроу, а человек приучил себя блокировать излишние звуки. Минусом метода была потеря редких кусочков полезной информации. Как-то раз он поразился, вдруг заметив, как Джарлаксл со знанием дела вещал о любопытных торговых перспективах, открывшихся в печально известном Порту Черепа. Стоило только ассасину проявить интерес, как несносный дроу сменил тему.
Невзирая на словоохотливость дроу, Энтрери пока не удавалось подловить того на слове. Если даже темный эльф преследовал свои личные цели, уводя их в сторону от привычных маршрутов, он не подавал виду.
Признаться, Энтрери было всё равно, куда идти: одно направление ничем не отличалось от другого; не будет отличаться - пока он не определит, на что тратить остаток жизни. Он не был силен в рефлексии; будущее оставалось туманным, и в нем отсутствовал не только план, но даже установка – хотя ассасин твердо решил, что будет брать от жизни всё. В чем-чем, а в этом ему определенно недоставало практики.
В странствиях Джарлаксл завел их в места, малознакомые обоим – приложив к этому немало усилий. Договориться о проезде на корабле, пересекавшем Море Упавших Звезд, было нелегко, тем более, что Джарлаксл находил отговорку всякий раз, когда вставал вопрос маскировки.
Они сошли с корабля в порту Илджака под знойными лучами полуденного солнца и при повышенной – как всегда в этом регионе – влажности. Жара не беспокоила бы Энтрери, не дополняй ее сырость, пропитавшая воздух: казалось, он вдыхал густой туман, что оставляло ощущение легкого удушья. Вдобавок, избыток влаги заставил дорожные костюмы липнуть к телу. Даже изысканное перо Джарлаксла чуток обвисло.
На темном эльфе влажность не сказалась – как и солнце с жарой; но он немедленно пожаловался на умение солнца извлечь из деревянного настила тошнотворную вонь – коктейль запахов гниющей рыбы и водорослей. То же творилось и в других портах, какие они имели удовольствие посетить, но здесь запах был силен и неприятен вдвойне.
На пристани, само собой, было шумно. Волны плескались о корабельные борта, служа фоном для множества других мелодий. Извечный скрип крупных деревянных судов, подвязанных у причала, вплетался в рокот волн полифонией. Неразборчивый гвалт толпы - матросы, пассажиры, вьючные животные, приветственные крики людей, встретивших старых знакомых – представлял лейтмотив. Ну а пронзительные крики бесстыдно прожорливых чаек, дерущихся с неуступчивыми торговцами рыбой, и еле слышные отрывистые ноты свистков, используемых на многих кораблях, звенели беспорядочной какофонией надо всем прочим.
Если говорить о виденном, то картины из жизни рабочего люда, наблюдаемые на причале, ничем не отличались от наблюдаемых повсеместно. Толчея была ожидаемым субпродуктом деятельности порта, для большинства людей пугающим - для Энтрери же это было непрошеным напоминанием о том, насколько он презирает немытые толпы. Неприметный ни ростом, ни одеждой, ассасин с быстротой и легкостью скользил в толпе, хотя его движениям добавляло резкости отвращение к вони, оседавшей в такой тесноте и на нем самом.
Появление темного эльфа, напротив, не прошло незамеченным, и вселяло на лица господствующей части населения напополам ужас и изумление. Паре не потребовалось много времени, чтобы осознать, что первый раз люди в испуге оборачивались из-за гладкой кожи цвета эбенового дерева, но вторично - завидев шляпу дроу.
- Милостивая Ллос, - тихо засмеялся Джарлаксл, перемещаясь вместе с людским потоком, - Почему мы не явились сюда раньше? Здесь, по крайней мере, распознают великолепие, когда видят его.
Чувствуя неловкость от всего того внимание, которое, несмотря на безумное число народа, давившего со всех сторон, привлекал его спутник, Энтрери неудачно попытался оглядеть толпу из-за той внушительной преграды обзору, какую представляла собой шляпа с плюмажем. Поистине, временами скромный рост неподдельно досаждал ему. Ассасин не стремился выбраться наружу: человеческий поток и сам нес к выходу. Он выглядывал ключи к разгадке того, почему чудовищная шляпа приковывала взоры.
- Сомнительно, чтобы их занимало прискорбное отсутствие у тебя чувства стиля.
Не заметив ничего из ряда вон выходящего, внимание ассасина переключилось на сопутствующие их продвижению высказывания. Большая часть услышанного была совершенно бесполезна и в чем-то сходилась с оценкой убийцы. Пара случайных замечаний адресовалась дерзости дроу. Иногда Энтрери поражался, отчего его самого ничуть не обременяет пребывание в столь цветастой кампании. Ответ был прост; Джарлаксл служил непреходящим средством отвлечения внимания. Кто бы побеспокоился искать Энтрери, когда поблизости маячила прекрасная мишень в лице Джарлаксла? Это идеально отвечало их нуждам.
Прежде, чем что-либо, дающее зацепку, достигло его ушей, Джарлаксл уже манил спутника взмахом руки к обочине. Ассасин закатил глаза, когда под полуденным солнцем блеснула богатая коллекция колец.
Джарлаксл нашел стенд, покрытый разнообразными уведомлениями о награде за поимку местных преступников. Судя по разношерстному собранию женщин и мужчин с явно прослеживающимися навыками владения оружием, стоящих у доски, они не были одиноки в своем интересе. В землях, куда они прибыли, главной статьей экспорта были наемники, и партнеры не сомневались, что группа, к которой они прибились, состояла сплошь из местных.
Деревянное извещение в центре стенда господствовало над окружавшими его бумажками. Оно выделялось вдвойне тем, что под выцветшим изображением разыскиваемого не значилось длинного перечня преступлений. Взамен там стояло: «Кастея Векч, разбойничий вожак. Доставить живым. В приемлемом состоянии, с оружием либо без оного. Метод на усмотрение». Указанная награда находилась на уровне с теми, что прежде запрашивал каждый из компаньонов за свои услуги. Пара остановилась, охваченная разделенным на двоих профессиональным интересом.
- Как бы ты истолковал «доставить в приемлемом состоянии»? – открытый глаз Джарлаксла не покидал деревянное извещение, пока он говорил, - Живым? Нам стоило бы пожурить печатника за многословие.
- Учитывая оплату, - задумался Энтрери, - я сказал бы, что они согласны на порченый товар. Они ожидают сложности в поимке и дозволяют некоторую свободу действий.
- Мы всегда можем бы убить его для простоты транспортировки и оживить перед доставкой, не так ли? – заинтересованность темного эльфа была очевидна, несмотря на шутливое оформление.
- Не знаю… - протянул Энтрери в ответ. – Можем ли? Твои трюки включают воскрешение мертвых?
- Все может быть, - ухмыльнулся Джарлаксл, подмигивая ассасину, что в одноглазом исполнении выглядело странно. – Когда на бой с простым главарем разбойников затрачено столько сил: деревянное извещение, гравировка, солидная награда за доставку порченого товара… странное творится на свете.
Приобретя известность в сфере, приближенной к охоте за наградами, Энтрери с легкостью развил для себя ситуацию, опираясь на прошлый опыт:
- Он не тот, кем его называют. Похоже, деяния славного атамана вызывают отголоски в политике и причиняют неудобства власть имущим. И, скорее всего, он вовлечен в войну, которая здесь полыхает.
Джарлаксл подошел к тем же выводам.
- Ах, в Мензоберранзане угнетатели используют слово «разбойник», когда пресловутые разбойники употребляют термин «борец за свободу». Он может оказаться благородным человеком, вступившим в бой по достойным того причинам.
- Но золото остается золотом, - бесстрастно отметил Энтрери.
Наемник кивнув, отчего пушистое перо на его громадной шляпе согласно заколыхалось.
– Верно. Я пойду дальше и скажу, что золото замечательно всегда. Тогда… Захватим же жестокосердного злодея и поможем правосудию свершиться!
Человек фыркнул, привыкнув к излишней театральности своего компаньона.
- Раздобыть информацию будет просто, учитывая, как высока объявленная награда. Думаю, нам придется беспокоиться о том, чтобы другие не захватили его прежде нас.
Как интриган, прошедший закалку в паутине Мензоберранзана, городе самых изобретательных и беспощадных заговоров в мире, Джарлаксл только улыбнулся.
- Тогда нам придется быть на шаг впереди их самых смелых догадок и сразу за их спинами. Либо использовать третью группу, чтобы расчистить дорогу. Но сперва стоит поспрашивать местных…
Прежде, чем Энтрери мог возразить, Джарлаксл развернулся к одному из уже немолодых наемников, изучавшему иной плакат.
- Послушайте, уважаемый, - начал дроу самым милым тоном, - кто этот разбойник Векч?
Энтрери с глубоким внутренним удовлетворением отметил, что в ответ эльф получил немногим больше, чем поворот головы, прищур темных глаз и презрительное хмыканье при виде шляпы.
– Векч? Я полагал, ты из Сеспеха, но, похоже, дыра, из которой ты вылез, находится много дальше.
Джарлаксл дружелюбно кивнул, не подав виду, задело ли его намеренное оскорбление.
– Не только дальше, но и глубже, уважаемый. Полагаю, вы могли бы просветить меня и моего соотечественника, на кого мы покусились.
При этих словах неприветливый собеседник повернулся и, не выпуская фатоватого эльфа из поля зрения, смерил Энтрери взглядом. Увиденное ощутимо добавило его манерам уважения.
- Последние пять лет он возглавлял мятеж против Элеса Вианара, некоторыми именуемым Сиятельным Лордом Чондата. На вашем месте, я выбрал бы цель попроще. Мало того, что ублюдок скользкий, как угорь, у него слишком хорошая репутация – и у него одного, о ком я слышал, среди живых или мертвых, хватило наглости выиграть войну, проигрывая ее. Сплошные неприятности.
Только в усмерть пьяный человек с сотни шагов и в густом тумане мог бы не заметить в джарлаксловом черном лице проблеска азарта. Энтрери тотчас понял, что следующий этап их путешествия обрел видимые цель и смысл. Он начал воспринимать информацию в чисто деловом ключе.
- Выиграть, проиграв? – повторил Джарлаксл, оглядываясь на в чем-то зловещее изображение на плакате.
- Я слышал, что эта страна истощена войной и находится на грани окончательного раскола, - вступил в разговор Энтрери, - С чего бы людям поддерживать военные действия, грозящие той малой стабильности, что они имеют?
Бывалый наемник – никем другим он быть не мог – отрицательно покачал головой. Джарлаксл улыбнулся про себя, отметив, что мужчины были примерно одного возраста. С Джарлакслем местный уроженец был лаконичен до грубости, однако к Энтрери обращался с неподдельным уважением.
- Чондат привычен к агрессии, - ответил он, как будто это все объясняло, - По тому, что я слыхал о Кастее Векче, он наделен немалым личным обаянием и мастерски создает себе общественную поддержку. Он явился в илджакские деревни шесть или семь лет назад, помогая людям отстроиться после войны, отгоняя монстров, полезших из Чондальского леса, и, как правило, наводя порядок там, где этого не сделал Вианар. Уже тогда он говорил о коррупции и разврате, в которых погряз Аррабар. И его слова падали в благодарные уши.
По мере того, как Энтрери слушал, разрозненные факты приобретали для него новое значение, занимая свое место на куда большем, чем первоначально представлялось, полотне. Профессия не научила его разбираться в том, какие союзы и структуры требовались для ведения полномасштабной войны - сам он обычно исполнял роль секретного оружия в рамках многочисленных бессистемных конфликтов. Однако пребывание с Джарлакслем и недолгий срок, когда он был пашой самой известной из воровских гильдий Калимпорта, залатали столь вопиющий пробел в образовании. К тому же, сейчас его некомпетентность была простительна: на Джарлаксла, мастера интриги, можно было положиться в том, что ни одна полезная деталь не пройдет незамеченной.
- Уши полезны лишь тогда, – отметил Энтрери, - когда их много и их содрали с орков. Чтобы начать мятеж, непопулярный уже потому, что снова приведет к растоптанным посевам и кровопролитию, ему требовались солидные средства и четкая цель.
Наемник кивнул, соглашаясь.
- Именно. Насколько знаю, он не местный. По слухам, он на жаловании Сембии или Сеспеха, но обеспечить его могла любая из стран, желавших оторвать кусок побольше от чондатского пирога. Хотя… им с легкостью удалось заклеймить его разбойником: за грабежи аррабарских караванов – так что деньги могли поступить оттуда.
- Но подумайте, какой куш он сорвет в случае победы! - посмеялся Джарлаксл, вновь включаясь в содержательную беседу, - Смирный, сплоченный Чондат, который пляшет под его дудку. Пусть даже мелодию выплетает некто за кулисами. Да еще народ ест у него с руки, поскольку на фоне лорда Вианара Векч представляет куда более соблазнительный вариант. Умный парень.
Наемник выразил кивком свое одобрение.
- Он сыграл на коррумпированности Вианара и его безразличии к людям, – задумчиво произнес Энтрери. Схема была столь незатейлива, что оставалось удивляться, почему правительственные войска так и не преуспели в подавлении.
Мельком брошенный на гравировку взгляд добавил ассасину размышлений.
Его выточили из дерева не потому, что к объявлению прилагалась печать Аррабара или обещание вианарских денег; дерево выбрали из-за его долговечности. По тому, как оно выцвело, изображение провисело здесь ни много ни мало пару лет. Облепившие его со всех сторон листовки клеились поверх, наползая краями.
Покуда он изучал объявление, что-то еще беспокоило его. Стоя на шаг впереди него, Джарлаксл уже шутливо схватил запястье столь помогшего им наемника обеими руками и с большим воодушевлением затряс, благодаря.
- Любезный сэр, вы оказали двум усталым путникам бесценную помощь! Прошу позволить нам еще вопрос, прежде чем наши дороги разойдутся, а мы с теплом на сердце будет вспоминать эту встречу. На какое оружие намекает плакат?
Мужчина выдернул запястье из джарлакслевой хватки, хотя на его каменном лице почти не отразилось раздражения.
- Говорят, что, нося меч, он оставляет его прикованным к запястью. Очень подозрительная вещь.
Энтрери благодарно кивнул, чувствуя, что наемника не оскорбит незначительность жеста. Принимая безмолвный знак к окончанию разговора, человек кивнул в ответ, совершенно игнорируя Джарлаксла, и продолжил просматривать доску извещений. Ассасин постоял пару секунд, обозревая бурлящую толпу и видимое отсутствие интереса в объявленной за голову разбойничьего вожака награде, прежде чем развернуться к своему яркому компаньону.
Темный эльф вглядывался в гравировку так, будто его единственный глаз мог заставить преступника предстать перед ними, воплотясь из старых чернил. На его лице замерло выражение задумчивости, которое подтверждало, что в ситуации было больше, чем он делал вид.
- А он довольно красив для человека, не так ли?
На лице ассасина при этом вопросе промелькнуло выражение крайнего недоверия. Оно исчезло быстрее, чем появилось; Джарлаксл был мастером эксцентричного комментария. Это было ухищрение, которое он использовал, чтобы сбить с толку как врагов, так и друзей, и вызнать информацию по дешевке.
- В твоем вкусе? – ухмыльнулся Энтрери; он начал привыкать к тому, чтобы переводить странные замечания дроу на него же.
Ответный укол ни в коей мере не задел Джарлаксля. Он бросил компаньону задумчивую и самую каплю распутную – улыбку.
– И да, и нет, но это не имеет ничего общего с его внешностью. Любопытно, если бы меня объявили в розыск, поймал бы портретист мои лучшие черты?
Энтрери не собирался анализировать этот ответ, не говоря о том, чтобы рисовать его в уме. Вместо этого он ухватил дроу за его цветастый плащ и потащил на поиски пристанища и информации, диктующей, какие припасы им закупать.
- Меня терзают смутные сомнения, что внешность здесь ни при чем. Чем скорее ты скажешь мне, к чему ведешь, тем счастливее я стану.
Явно углядев в сказанном нечто забавное, Джарлаксл тихо засмеялся и позволил взять себя на буксир.
– Ты правда так считаешь? Почему ты всегда находишь скрытые мотивы во всем, что я делаю? Иногда, мастер Энтрери, смысл приключения в нем самом.
Не сбившись с шага, ассасин угрюмо покачал головой.
– В самом деле, я бы хотел в это поверить, потому что уже сейчас могу видеть, что наша охота обещает быть достаточно трудной.
Они нашли временное жилье на окраине города, ввиду того, что постоялые дворы у порта были либо переполнены, либо несговорчивы по отношению к темным эльфам, были они или не были Дзиртом До’Урденом. Это вполне подходило обоим; чем дальше они находились от причала, его суеты, гама и вредоносных испарений, тем лучше. Многие трактирщики по неясным причинам были возмущены джарлакслевой шляпой. Уже у конечной остановки они обнаружили, что дело было не столько в шляпе, сколько в пере диатримы, цвет которого бросался в глаза. Фиолетовые перья символизировали верность прежнему Чондату, управляемому Сеспечем.
Неожиданная новость вызвала на лице Энтрери усмешку; он надеялся, что это вынудит Джарлаксла хотя бы на время «поблекнуть». К сожалению, несносный дроу просто вынул перо и легонько подул на него, чем перекрасил в насыщенный алый тон, куда больше гармонирующий с широкополым монстром.
Заняв одну из скупо обставленных комнат - после того, как Энтрери проверил ее со свойственной ему дотошностью, - они разделились, чтобы собрать сведения о мишени. К концу дня в задымленном нижнем зале состоялось обсуждение того, что удалось выведать.
- Замечательные люди! – восхищенно сказал Джарлаксл, вливая в исходящее паром черное варево перед ним еще порцию алкоголя. – Как жаль, что твои земляки в Калимшане вместо этого добавляют благовония. И творят страшный состав, друг мой!
- Ты оскорбляешь алкоголь, подливая его в эту гадость, - ответил Энтрери, изучая предстоящую им дорогу по карте. Сам он продолжал пить вонючий кофе лишь потому, что не нашел лучшего способа мгновенно согреться. Эти широты славились жарой, но по весне ночи были прохладны, и повышенная влажность только помогала ознобу пробраться до костей.
- Напротив, - ухмыльнулся темный эльф, добродушно похлопывая по теплой кружке, - оно куда лучше калимшанского, даже без алкоголя. Никаких зерен, которые застревают в зубах… на умору одинаково жертвам и подельникам.
Насмешку в ухмылке Энтрери ни с чем нельзя было спутать.
- Если ты не умеешь правильно пить калимшитский кофе, то и судить не можешь.
Получая больше удовольствия от спора, чем от горячего напитка, Джарлаксл весело парировал:
- Дело не в методах, а в результате, Артемис. Если вкуснее, значит, лучше.
Стоило ассасину положить карту на стол, как пергамент вновь скатался. Энтрери вперил в дроу взгляд, предвещавший муки и смерть.
- Нам не о чем поговорить, кроме как об этих помоях?
Темный эльф никогда бы не заподозрил в своем сдержанном спутнике ценителя кофе – или, чего уж говорить, скрытого патриота. Он нечасто умудрялся втянуть Энтрери в пикировки – последняя вертелась вокруг калишитских лошадей – и потому теперешнее ликование не знало границ… к тому же, Джарлаксл уже успел отхлебнуть черного варева.
- Говоришь, помои?
Темноглазый мужчина вновь поднял карту, развернув ее единственным плавным движением. – Помои.
- Но Энтрери, - возразил наемник, изображая искренне замешательство, когда перегнулся через те несколько дюймов, которые мешали его пафосной шляпе бросить тень как раз на ту часть карты, которую старался запомнить калимшит, - разве ты не видишь изъяна в своей логике?
Стальной взгляд оторвался от карты и впился прямо в джарлакслев открытый и безупречно алый глаз.
- Это плохо кончится, Джарлаксл.
Но дроу уже закусил удила.
- Я ни разу не видел, чтобы ты пил калимшитский кофе, но сейчас ты сидишь передо мною и пьешь так называемые помои. Какой вывод я должен из этого извлечь?
- Тебе пришелся бы по вкусу даже процеженный сквозь наволочку конский навоз, – откликнулся ассасин, вновь глядя на карту, - если перемешать его с медом и спиртом.
- Нет, - сказал Джарлаксл со всей серьезностью, которую мог изобразить, не покатившись со смеху, - не думаю. Хотя, должно быть, зависит от того, калимшитской ли породы лошадь.
Энтрери знал, что попался на удочку. Но, расслабившись в присутствии Джарлаксла (эльф с удивительной легкостью провоцировал у него это состояние), он без задней мысли вступился за родной напиток – и был непритворно раздражен. Вспомнив предыдущий смехотворный спор, человек напомнил себе, что компаньон противоречит просто из любви к искусству.
- Буду счастлив присутствовать на дегустации.
Посмеиваясь про себя, Джарлаксл вновь опустился в кресло, удовольствовавшись наблюдением за ассасином, пока тот занимался картой.
- И не поможешь мне отжать навоз? – ровный тон не мог скрыть веселого блеска в глазу.
Энтрери сам не заметил, как непрошеная усмешка обосновалась в уголке его рта.
- Нет, но я принесу наволочки.
- Надеюсь, с цветочным узором и эльфийским кружевом? – веселье, звучащее в голосе темного эльфа, почти сломило тщательно выстроенную стену самоконтроля, но Энтрери ничем себя не выдал – разве что улыбка стала чуть злее.
- Ничего меньшего для калимшитских лошадей.
- Ничего большего для Джарлаксла?
- Ничего большего, чем промасленная карта в горло и по кинжалу в каждую глазницу.
Джарлаксл откинулся в кресле, посмеиваясь. Спровоцировать Энтрери было нелегко, но, добившись успеха, эльф никогда не разочаровывался. Видя, что серые глаза по-прежнему внимательнейшим образом скользят по карте, Джарлаксл весело покачал головой.
- Разве карта нам не понадобится? – в голосе была вся та невинность, на которую не могло претендовать черное лицо.
Теперь, когда разговор коснулся темы, в которой ассасин был заинтересован, Энтрери отбросил в сторону прежний глупый спор.
- Если мы ее запомним, то нет.
Он разложил карту на столе, разгладив ее и прижав противоположные края своей кружкой и тарелкой от джарлакслева ужина.
В каждом из тех заведений, где они оказывались, их не спешили обслуживать – и убирали со стола лишь после того, как пара уходила. Энтрери это раздражало, как любой другой беспорядок; Джарлаксл находил это забавным и заказывал одно блюдо за другим – вразнобой закуски и десерты, чем мельче, тем лучше – проверяя, сколь велики будут завалы прежде, чем служанки преодолеют свой страх и очистят стол. В особенно унылые ночи он предавался сооружению шатких скульптур из столовой посуды – выстраивая их на подставке для яйца, если таковое находилось.
В точеных чертах дроуского лица проявился интерес. Джарлаксл нагнулся над картой, которую Энтрери достал, пока партнеры находились порознь.
- Хм… выглядит очень зеленым. И очень коричневым.
- Принято, что силы Векча имеют базу в Чондалвуде – и оплоты средь деревень между рекой Арран и Илджаком, большей частью у Старой Дороги, сразу к югу от леса.
Энтрери постучал пальцем по карте – скорее по привычке, чем в помощь темному эльфу.
– Полагаю, нам стоит пойти в том направлении и поискать аррабарскую армию. Генерал Вианара, женщина, по слухам, из Иксиноса, заменила последнего генерала, который был казнен за то, что так и не сумел захватить Векча. В частых столкновениях с ней разбойник действительно отступает, однако по ночам, когда ее люди разбивают лагерь, наш атаман организует налет и поднимает войско на уши – вновь отступая, когда они готовы выступить. Догадайся, что происходит дальше.
Усмешка недоброго восхищения медленно расползалась по лицу Джарлаксла.
- Армия снова расползается по палаткам, и Векч снова атакует. Ее солдаты измождены - до предела, его отряды сменяют друг друга – до бесконечности. Бьюсь об заклад, она рада заживо содрать с него кожу собственными ноготками. И каковы потери обеих сторон в этой игре?
Энтрери тихо хмыкнул, впечатленный вопреки себе.
- Можно лишь догадываться. Вианар с его полководцем не спешат оглашать такого рода сведения. По их словам, Векч потерял свыше половины вставших под его знамена и вскоре будет повержен. Это при том, что вначале заявлялось, будто бы повстанцев вырезали почти поголовно. Думаю, дело в большем, чем война на изнурение противника.
Стул скрипнул, когда дроу откинулся в нем назад, скрестив руки за головой, и тяжело и шумно опустил ноги на стол.
- Держу пари, что сиятельный Лорд Чондата в сравнении с нашим атаманом потерял возмутительное число. Чтобы не ломать голову над тем, как наша цель мыслит, что из его истории - и методах – представляет для нас интерес?
Повисла тишина, пока Энтрери обдумывал заданный вопрос. Его глаза прищурились в подозрении, превратившись в полные негодования прорези. Походило на то, что Джарлаксл снова лишь создавал видимость, пока ассасин выкладывался по полной.
- Почему бы тебе первому не рассказать, что ты узнал о нашей увеселительной прогулке?
Тонкие белые брови изогнулись аркой в ответ на звучащее в тоне Энтрери осуждение.
- Только после вас, мой славный друг.
На обычно бесстрастном лице калимшита промелькнуло отвращение.
- Ты вообще побеспокоился что-нибудь вызнать?
- Не то чтобы, - ответил Джарлаксл с бесстыжей ухмылкой.
В ответ Энтрери едва не столкнул дроу на пол.
Но призвал последние крохи терпения и, холодно поблескивая темными глазами из-под длинных черных прядей, с угрозой осведомился:
– Чем ты вообще занимался, когда мы разделились?
Видя, что игра зашла слишком далеко, Джарлаксл успокаивающе помахал перед собой руками.
- Не переживай, я не тратил время понапрасну. Я принял кое-какие важные меры, которые сработают – или не сработают – к нашей выгоде. А также договорился о встрече. Но что я с нее извлеку зависит от того, что ты узнал о Кастее Векче.
Отчасти умиротворенный, но по-прежнему настороженный, Энтрери продолжил:
- Похоже, Векч нашел тактику, действенную против регулярной армии. Как и говорил сегодня тот человек в доках: войска Векча продолжают терять опорные пункты, территорию и стратегические позиции. Исходя из привычных рамок, он не выиграл ни одного сражения, но его потери в сравнении с врагом минимальны. К тому же, Вианар нисколько не ограничил его в передвижении.
Джарлаксл откинулся на спинку стула, неустойчиво балансируя на двух задних его ножках, качаясь взад-вперед и полагаясь в том, что не упадет, на собственные, лежащие на столе ноги. К тому же, он умел летать.
– А он блестящий стратег. Добывает победу в поражении. Подкупает поселян со всеми потрохами этой своей поддержкой бедствующим. Харизматичный. Красивый. В худшем случае, он рожден политиком, в лучшем – мой потерянный родственник. Боги, меня прельщает мысль вымазать его в черной краске и увезти с собой за тридевять морей!
- Давай пропустим пункт с покраской, - посоветовал Энтрери без всякого восторга.
- Если настаиваешь, - посмеиваясь, сказал темный эльф, посерьезнев. – Да, к слову… ты заметил, как мало у нас конкурентов? На плакат почти не глядели.
Ассасин кивнул, довольный, что его партнер сам завел об этом разговор.
– Меня тоже это насторожило. Никто не верит, что сможет взять его живым. Думаю, это как-то связано с его мечом.
Кресло упало на все четыре ножки, когда Джарлаксл стянул ноги со стола и наклонился вперед. Его открытый глаз блестел интересом, который мог вызвать только магический артефакт.
- Ты планируешь расстаться со своим великолепным клинком?
- Нет, - немедленно последовал твердый ответ, говоривший Джарлакслю, что он сглупит, если захочет присвоить меч. – На этом мече есть крупный оранжевый камень, вытянутый от клинка до эфеса по крестовине, который, по слухам, позволяет Векчу читать чужие умы и блокировать свой собственный от проникновения. Все сходятся на том, что меч разумен. Ходят слухи, что цепь нельзя перерезать и что человек скорее убьет себя, чем дастся живым. Извещение утверждает, что он нужен живым, и никто не считает это хотя бы отдаленно возможным.
Казалось, вместе с драматичным вздохом кто-то выпустил из темного эльфа воздух. Слова «псионический артефакт, обладающий собственной волей» звучали угрожающе знакомо.
- Ясно. Ну, это очень полезные сведения. Любопытно, какого рода сущность этого клинка… Если он обладает даром безмолвной магии, ты сможешь ему противостоять?
Убийца пожал плечами. Грозный меч и перчатка, к нему прилагающаяся, воспринимались скорее продолжением тела, чем оружием, - хотя он был далек от того, чтобы ввериться им безоглядно. Коготь Шарона скрывал еще немало сюрпризов, но перчатка не представляла загадки.
- Ты знаешь, что перчатка не помешает ему прочесть мой разум.
Джарлаксль глубокомысленно кивнул, выбросив из головы остатки тревоги, которую внушил призрак Креншинибона. Он уставился на лежащую на столе карту, не глядя на нее, погруженный в раздумья. Наконец, кивнул снова - и поднялся с кресла. Медлительно потягиваясь, продемонстрировал Энтрери больше оголенной кожи, чем том хотел бы видеть. И все также неторопливо вновь пригубил кофе.
- Поглядим, что можно сделать с телепатией. Думаю, ночная прохлада вкупе с неярким светом звезд освежат мне голову.
Само собой, Энтрери ни на миг не поверил надуманному предлогу.
- Ясно. Привет нашему общему знакомому.
Джарлаксл остановился на полушаге и усмехнулся ассасину в ответ. – Обязательно, так и сделаю. И, пока меня не будет, пожалуйста, выспись, Артемис. Вспомни, что я вынужден каждый день лицезреть твою помятую физиономию.
Энтрери наблюдал, как цветастый эльф развернулся и вышел, звеня всей своей ювелирной коллекцией и громко стуча каблуками по деревянному настилу. Будь на месте Джарлаксла кто другой, столь фамильярное обращение угрожало бы ему кинжалом меж позвонков. Убийца никогда не признался бы в этом, но необъяснимая способность Джарлаксла почти в любых обстоятельствах наслаждаться жизнью была загадкой, которую он хотел бы разрешить.
От всех прав на него отказываюсь.
Мне не принадлежит ничего, кроме перевода.
…и дьявол возьмет отстающего
Глава 1. Каждый сам за себя…
читать дальше
Энтрери знал, что Джарлаксл вознамерился втянуть их в очередную авантюру – когда речь заходила о хитроумном дроу, двух мнений на этот счет быть не могло - но подробностей ассасину выведать не удалось.
Конечно, темный эльф никогда не лез за словом в карман…
И это было палкой о двух концах. С одной стороны, подтрунивая друг над другом и изощряясь в словесных баталиях, они сами не замечали, как пролетало время: Энтрери нечасто бывал в обществе бардов и им подобных и немало удивился, поняв, что путешествие от этого лишь выиграло. С другой стороны, временами казалось, что Джарлаксл будет молоть языком, пока солнце не погаснет, а Энтрери относился к тем людям, что предпочитают разговорам молчание – уютное, долгое и содержательное. Он всё чаще подумывал позаимствовать у спутника магический свисток, чтобы форсировать благословенную тишину.
Покамест свисток продолжал болтаться на шее у дроу, а человек приучил себя блокировать излишние звуки. Минусом метода была потеря редких кусочков полезной информации. Как-то раз он поразился, вдруг заметив, как Джарлаксл со знанием дела вещал о любопытных торговых перспективах, открывшихся в печально известном Порту Черепа. Стоило только ассасину проявить интерес, как несносный дроу сменил тему.
Невзирая на словоохотливость дроу, Энтрери пока не удавалось подловить того на слове. Если даже темный эльф преследовал свои личные цели, уводя их в сторону от привычных маршрутов, он не подавал виду.
Признаться, Энтрери было всё равно, куда идти: одно направление ничем не отличалось от другого; не будет отличаться - пока он не определит, на что тратить остаток жизни. Он не был силен в рефлексии; будущее оставалось туманным, и в нем отсутствовал не только план, но даже установка – хотя ассасин твердо решил, что будет брать от жизни всё. В чем-чем, а в этом ему определенно недоставало практики.
В странствиях Джарлаксл завел их в места, малознакомые обоим – приложив к этому немало усилий. Договориться о проезде на корабле, пересекавшем Море Упавших Звезд, было нелегко, тем более, что Джарлаксл находил отговорку всякий раз, когда вставал вопрос маскировки.
Они сошли с корабля в порту Илджака под знойными лучами полуденного солнца и при повышенной – как всегда в этом регионе – влажности. Жара не беспокоила бы Энтрери, не дополняй ее сырость, пропитавшая воздух: казалось, он вдыхал густой туман, что оставляло ощущение легкого удушья. Вдобавок, избыток влаги заставил дорожные костюмы липнуть к телу. Даже изысканное перо Джарлаксла чуток обвисло.
На темном эльфе влажность не сказалась – как и солнце с жарой; но он немедленно пожаловался на умение солнца извлечь из деревянного настила тошнотворную вонь – коктейль запахов гниющей рыбы и водорослей. То же творилось и в других портах, какие они имели удовольствие посетить, но здесь запах был силен и неприятен вдвойне.
На пристани, само собой, было шумно. Волны плескались о корабельные борта, служа фоном для множества других мелодий. Извечный скрип крупных деревянных судов, подвязанных у причала, вплетался в рокот волн полифонией. Неразборчивый гвалт толпы - матросы, пассажиры, вьючные животные, приветственные крики людей, встретивших старых знакомых – представлял лейтмотив. Ну а пронзительные крики бесстыдно прожорливых чаек, дерущихся с неуступчивыми торговцами рыбой, и еле слышные отрывистые ноты свистков, используемых на многих кораблях, звенели беспорядочной какофонией надо всем прочим.
Если говорить о виденном, то картины из жизни рабочего люда, наблюдаемые на причале, ничем не отличались от наблюдаемых повсеместно. Толчея была ожидаемым субпродуктом деятельности порта, для большинства людей пугающим - для Энтрери же это было непрошеным напоминанием о том, насколько он презирает немытые толпы. Неприметный ни ростом, ни одеждой, ассасин с быстротой и легкостью скользил в толпе, хотя его движениям добавляло резкости отвращение к вони, оседавшей в такой тесноте и на нем самом.
Появление темного эльфа, напротив, не прошло незамеченным, и вселяло на лица господствующей части населения напополам ужас и изумление. Паре не потребовалось много времени, чтобы осознать, что первый раз люди в испуге оборачивались из-за гладкой кожи цвета эбенового дерева, но вторично - завидев шляпу дроу.
- Милостивая Ллос, - тихо засмеялся Джарлаксл, перемещаясь вместе с людским потоком, - Почему мы не явились сюда раньше? Здесь, по крайней мере, распознают великолепие, когда видят его.
Чувствуя неловкость от всего того внимание, которое, несмотря на безумное число народа, давившего со всех сторон, привлекал его спутник, Энтрери неудачно попытался оглядеть толпу из-за той внушительной преграды обзору, какую представляла собой шляпа с плюмажем. Поистине, временами скромный рост неподдельно досаждал ему. Ассасин не стремился выбраться наружу: человеческий поток и сам нес к выходу. Он выглядывал ключи к разгадке того, почему чудовищная шляпа приковывала взоры.
- Сомнительно, чтобы их занимало прискорбное отсутствие у тебя чувства стиля.
Не заметив ничего из ряда вон выходящего, внимание ассасина переключилось на сопутствующие их продвижению высказывания. Большая часть услышанного была совершенно бесполезна и в чем-то сходилась с оценкой убийцы. Пара случайных замечаний адресовалась дерзости дроу. Иногда Энтрери поражался, отчего его самого ничуть не обременяет пребывание в столь цветастой кампании. Ответ был прост; Джарлаксл служил непреходящим средством отвлечения внимания. Кто бы побеспокоился искать Энтрери, когда поблизости маячила прекрасная мишень в лице Джарлаксла? Это идеально отвечало их нуждам.
Прежде, чем что-либо, дающее зацепку, достигло его ушей, Джарлаксл уже манил спутника взмахом руки к обочине. Ассасин закатил глаза, когда под полуденным солнцем блеснула богатая коллекция колец.
Джарлаксл нашел стенд, покрытый разнообразными уведомлениями о награде за поимку местных преступников. Судя по разношерстному собранию женщин и мужчин с явно прослеживающимися навыками владения оружием, стоящих у доски, они не были одиноки в своем интересе. В землях, куда они прибыли, главной статьей экспорта были наемники, и партнеры не сомневались, что группа, к которой они прибились, состояла сплошь из местных.
Деревянное извещение в центре стенда господствовало над окружавшими его бумажками. Оно выделялось вдвойне тем, что под выцветшим изображением разыскиваемого не значилось длинного перечня преступлений. Взамен там стояло: «Кастея Векч, разбойничий вожак. Доставить живым. В приемлемом состоянии, с оружием либо без оного. Метод на усмотрение». Указанная награда находилась на уровне с теми, что прежде запрашивал каждый из компаньонов за свои услуги. Пара остановилась, охваченная разделенным на двоих профессиональным интересом.
- Как бы ты истолковал «доставить в приемлемом состоянии»? – открытый глаз Джарлаксла не покидал деревянное извещение, пока он говорил, - Живым? Нам стоило бы пожурить печатника за многословие.
- Учитывая оплату, - задумался Энтрери, - я сказал бы, что они согласны на порченый товар. Они ожидают сложности в поимке и дозволяют некоторую свободу действий.
- Мы всегда можем бы убить его для простоты транспортировки и оживить перед доставкой, не так ли? – заинтересованность темного эльфа была очевидна, несмотря на шутливое оформление.
- Не знаю… - протянул Энтрери в ответ. – Можем ли? Твои трюки включают воскрешение мертвых?
- Все может быть, - ухмыльнулся Джарлаксл, подмигивая ассасину, что в одноглазом исполнении выглядело странно. – Когда на бой с простым главарем разбойников затрачено столько сил: деревянное извещение, гравировка, солидная награда за доставку порченого товара… странное творится на свете.
Приобретя известность в сфере, приближенной к охоте за наградами, Энтрери с легкостью развил для себя ситуацию, опираясь на прошлый опыт:
- Он не тот, кем его называют. Похоже, деяния славного атамана вызывают отголоски в политике и причиняют неудобства власть имущим. И, скорее всего, он вовлечен в войну, которая здесь полыхает.
Джарлаксл подошел к тем же выводам.
- Ах, в Мензоберранзане угнетатели используют слово «разбойник», когда пресловутые разбойники употребляют термин «борец за свободу». Он может оказаться благородным человеком, вступившим в бой по достойным того причинам.
- Но золото остается золотом, - бесстрастно отметил Энтрери.
Наемник кивнув, отчего пушистое перо на его громадной шляпе согласно заколыхалось.
– Верно. Я пойду дальше и скажу, что золото замечательно всегда. Тогда… Захватим же жестокосердного злодея и поможем правосудию свершиться!
Человек фыркнул, привыкнув к излишней театральности своего компаньона.
- Раздобыть информацию будет просто, учитывая, как высока объявленная награда. Думаю, нам придется беспокоиться о том, чтобы другие не захватили его прежде нас.
Как интриган, прошедший закалку в паутине Мензоберранзана, городе самых изобретательных и беспощадных заговоров в мире, Джарлаксл только улыбнулся.
- Тогда нам придется быть на шаг впереди их самых смелых догадок и сразу за их спинами. Либо использовать третью группу, чтобы расчистить дорогу. Но сперва стоит поспрашивать местных…
Прежде, чем Энтрери мог возразить, Джарлаксл развернулся к одному из уже немолодых наемников, изучавшему иной плакат.
- Послушайте, уважаемый, - начал дроу самым милым тоном, - кто этот разбойник Векч?
Энтрери с глубоким внутренним удовлетворением отметил, что в ответ эльф получил немногим больше, чем поворот головы, прищур темных глаз и презрительное хмыканье при виде шляпы.
– Векч? Я полагал, ты из Сеспеха, но, похоже, дыра, из которой ты вылез, находится много дальше.
Джарлаксл дружелюбно кивнул, не подав виду, задело ли его намеренное оскорбление.
– Не только дальше, но и глубже, уважаемый. Полагаю, вы могли бы просветить меня и моего соотечественника, на кого мы покусились.
При этих словах неприветливый собеседник повернулся и, не выпуская фатоватого эльфа из поля зрения, смерил Энтрери взглядом. Увиденное ощутимо добавило его манерам уважения.
- Последние пять лет он возглавлял мятеж против Элеса Вианара, некоторыми именуемым Сиятельным Лордом Чондата. На вашем месте, я выбрал бы цель попроще. Мало того, что ублюдок скользкий, как угорь, у него слишком хорошая репутация – и у него одного, о ком я слышал, среди живых или мертвых, хватило наглости выиграть войну, проигрывая ее. Сплошные неприятности.
Только в усмерть пьяный человек с сотни шагов и в густом тумане мог бы не заметить в джарлаксловом черном лице проблеска азарта. Энтрери тотчас понял, что следующий этап их путешествия обрел видимые цель и смысл. Он начал воспринимать информацию в чисто деловом ключе.
- Выиграть, проиграв? – повторил Джарлаксл, оглядываясь на в чем-то зловещее изображение на плакате.
- Я слышал, что эта страна истощена войной и находится на грани окончательного раскола, - вступил в разговор Энтрери, - С чего бы людям поддерживать военные действия, грозящие той малой стабильности, что они имеют?
Бывалый наемник – никем другим он быть не мог – отрицательно покачал головой. Джарлаксл улыбнулся про себя, отметив, что мужчины были примерно одного возраста. С Джарлакслем местный уроженец был лаконичен до грубости, однако к Энтрери обращался с неподдельным уважением.
- Чондат привычен к агрессии, - ответил он, как будто это все объясняло, - По тому, что я слыхал о Кастее Векче, он наделен немалым личным обаянием и мастерски создает себе общественную поддержку. Он явился в илджакские деревни шесть или семь лет назад, помогая людям отстроиться после войны, отгоняя монстров, полезших из Чондальского леса, и, как правило, наводя порядок там, где этого не сделал Вианар. Уже тогда он говорил о коррупции и разврате, в которых погряз Аррабар. И его слова падали в благодарные уши.
По мере того, как Энтрери слушал, разрозненные факты приобретали для него новое значение, занимая свое место на куда большем, чем первоначально представлялось, полотне. Профессия не научила его разбираться в том, какие союзы и структуры требовались для ведения полномасштабной войны - сам он обычно исполнял роль секретного оружия в рамках многочисленных бессистемных конфликтов. Однако пребывание с Джарлакслем и недолгий срок, когда он был пашой самой известной из воровских гильдий Калимпорта, залатали столь вопиющий пробел в образовании. К тому же, сейчас его некомпетентность была простительна: на Джарлаксла, мастера интриги, можно было положиться в том, что ни одна полезная деталь не пройдет незамеченной.
- Уши полезны лишь тогда, – отметил Энтрери, - когда их много и их содрали с орков. Чтобы начать мятеж, непопулярный уже потому, что снова приведет к растоптанным посевам и кровопролитию, ему требовались солидные средства и четкая цель.
Наемник кивнул, соглашаясь.
- Именно. Насколько знаю, он не местный. По слухам, он на жаловании Сембии или Сеспеха, но обеспечить его могла любая из стран, желавших оторвать кусок побольше от чондатского пирога. Хотя… им с легкостью удалось заклеймить его разбойником: за грабежи аррабарских караванов – так что деньги могли поступить оттуда.
- Но подумайте, какой куш он сорвет в случае победы! - посмеялся Джарлаксл, вновь включаясь в содержательную беседу, - Смирный, сплоченный Чондат, который пляшет под его дудку. Пусть даже мелодию выплетает некто за кулисами. Да еще народ ест у него с руки, поскольку на фоне лорда Вианара Векч представляет куда более соблазнительный вариант. Умный парень.
Наемник выразил кивком свое одобрение.
- Он сыграл на коррумпированности Вианара и его безразличии к людям, – задумчиво произнес Энтрери. Схема была столь незатейлива, что оставалось удивляться, почему правительственные войска так и не преуспели в подавлении.
Мельком брошенный на гравировку взгляд добавил ассасину размышлений.
Его выточили из дерева не потому, что к объявлению прилагалась печать Аррабара или обещание вианарских денег; дерево выбрали из-за его долговечности. По тому, как оно выцвело, изображение провисело здесь ни много ни мало пару лет. Облепившие его со всех сторон листовки клеились поверх, наползая краями.
Покуда он изучал объявление, что-то еще беспокоило его. Стоя на шаг впереди него, Джарлаксл уже шутливо схватил запястье столь помогшего им наемника обеими руками и с большим воодушевлением затряс, благодаря.
- Любезный сэр, вы оказали двум усталым путникам бесценную помощь! Прошу позволить нам еще вопрос, прежде чем наши дороги разойдутся, а мы с теплом на сердце будет вспоминать эту встречу. На какое оружие намекает плакат?
Мужчина выдернул запястье из джарлакслевой хватки, хотя на его каменном лице почти не отразилось раздражения.
- Говорят, что, нося меч, он оставляет его прикованным к запястью. Очень подозрительная вещь.
Энтрери благодарно кивнул, чувствуя, что наемника не оскорбит незначительность жеста. Принимая безмолвный знак к окончанию разговора, человек кивнул в ответ, совершенно игнорируя Джарлаксла, и продолжил просматривать доску извещений. Ассасин постоял пару секунд, обозревая бурлящую толпу и видимое отсутствие интереса в объявленной за голову разбойничьего вожака награде, прежде чем развернуться к своему яркому компаньону.
Темный эльф вглядывался в гравировку так, будто его единственный глаз мог заставить преступника предстать перед ними, воплотясь из старых чернил. На его лице замерло выражение задумчивости, которое подтверждало, что в ситуации было больше, чем он делал вид.
- А он довольно красив для человека, не так ли?
На лице ассасина при этом вопросе промелькнуло выражение крайнего недоверия. Оно исчезло быстрее, чем появилось; Джарлаксл был мастером эксцентричного комментария. Это было ухищрение, которое он использовал, чтобы сбить с толку как врагов, так и друзей, и вызнать информацию по дешевке.
- В твоем вкусе? – ухмыльнулся Энтрери; он начал привыкать к тому, чтобы переводить странные замечания дроу на него же.
Ответный укол ни в коей мере не задел Джарлаксля. Он бросил компаньону задумчивую и самую каплю распутную – улыбку.
– И да, и нет, но это не имеет ничего общего с его внешностью. Любопытно, если бы меня объявили в розыск, поймал бы портретист мои лучшие черты?
Энтрери не собирался анализировать этот ответ, не говоря о том, чтобы рисовать его в уме. Вместо этого он ухватил дроу за его цветастый плащ и потащил на поиски пристанища и информации, диктующей, какие припасы им закупать.
- Меня терзают смутные сомнения, что внешность здесь ни при чем. Чем скорее ты скажешь мне, к чему ведешь, тем счастливее я стану.
Явно углядев в сказанном нечто забавное, Джарлаксл тихо засмеялся и позволил взять себя на буксир.
– Ты правда так считаешь? Почему ты всегда находишь скрытые мотивы во всем, что я делаю? Иногда, мастер Энтрери, смысл приключения в нем самом.
Не сбившись с шага, ассасин угрюмо покачал головой.
– В самом деле, я бы хотел в это поверить, потому что уже сейчас могу видеть, что наша охота обещает быть достаточно трудной.
Они нашли временное жилье на окраине города, ввиду того, что постоялые дворы у порта были либо переполнены, либо несговорчивы по отношению к темным эльфам, были они или не были Дзиртом До’Урденом. Это вполне подходило обоим; чем дальше они находились от причала, его суеты, гама и вредоносных испарений, тем лучше. Многие трактирщики по неясным причинам были возмущены джарлакслевой шляпой. Уже у конечной остановки они обнаружили, что дело было не столько в шляпе, сколько в пере диатримы, цвет которого бросался в глаза. Фиолетовые перья символизировали верность прежнему Чондату, управляемому Сеспечем.
Неожиданная новость вызвала на лице Энтрери усмешку; он надеялся, что это вынудит Джарлаксла хотя бы на время «поблекнуть». К сожалению, несносный дроу просто вынул перо и легонько подул на него, чем перекрасил в насыщенный алый тон, куда больше гармонирующий с широкополым монстром.
Заняв одну из скупо обставленных комнат - после того, как Энтрери проверил ее со свойственной ему дотошностью, - они разделились, чтобы собрать сведения о мишени. К концу дня в задымленном нижнем зале состоялось обсуждение того, что удалось выведать.
- Замечательные люди! – восхищенно сказал Джарлаксл, вливая в исходящее паром черное варево перед ним еще порцию алкоголя. – Как жаль, что твои земляки в Калимшане вместо этого добавляют благовония. И творят страшный состав, друг мой!
- Ты оскорбляешь алкоголь, подливая его в эту гадость, - ответил Энтрери, изучая предстоящую им дорогу по карте. Сам он продолжал пить вонючий кофе лишь потому, что не нашел лучшего способа мгновенно согреться. Эти широты славились жарой, но по весне ночи были прохладны, и повышенная влажность только помогала ознобу пробраться до костей.
- Напротив, - ухмыльнулся темный эльф, добродушно похлопывая по теплой кружке, - оно куда лучше калимшанского, даже без алкоголя. Никаких зерен, которые застревают в зубах… на умору одинаково жертвам и подельникам.
Насмешку в ухмылке Энтрери ни с чем нельзя было спутать.
- Если ты не умеешь правильно пить калимшитский кофе, то и судить не можешь.
Получая больше удовольствия от спора, чем от горячего напитка, Джарлаксл весело парировал:
- Дело не в методах, а в результате, Артемис. Если вкуснее, значит, лучше.
Стоило ассасину положить карту на стол, как пергамент вновь скатался. Энтрери вперил в дроу взгляд, предвещавший муки и смерть.
- Нам не о чем поговорить, кроме как об этих помоях?
Темный эльф никогда бы не заподозрил в своем сдержанном спутнике ценителя кофе – или, чего уж говорить, скрытого патриота. Он нечасто умудрялся втянуть Энтрери в пикировки – последняя вертелась вокруг калишитских лошадей – и потому теперешнее ликование не знало границ… к тому же, Джарлаксл уже успел отхлебнуть черного варева.
- Говоришь, помои?
Темноглазый мужчина вновь поднял карту, развернув ее единственным плавным движением. – Помои.
- Но Энтрери, - возразил наемник, изображая искренне замешательство, когда перегнулся через те несколько дюймов, которые мешали его пафосной шляпе бросить тень как раз на ту часть карты, которую старался запомнить калимшит, - разве ты не видишь изъяна в своей логике?
Стальной взгляд оторвался от карты и впился прямо в джарлакслев открытый и безупречно алый глаз.
- Это плохо кончится, Джарлаксл.
Но дроу уже закусил удила.
- Я ни разу не видел, чтобы ты пил калимшитский кофе, но сейчас ты сидишь передо мною и пьешь так называемые помои. Какой вывод я должен из этого извлечь?
- Тебе пришелся бы по вкусу даже процеженный сквозь наволочку конский навоз, – откликнулся ассасин, вновь глядя на карту, - если перемешать его с медом и спиртом.
- Нет, - сказал Джарлаксл со всей серьезностью, которую мог изобразить, не покатившись со смеху, - не думаю. Хотя, должно быть, зависит от того, калимшитской ли породы лошадь.
Энтрери знал, что попался на удочку. Но, расслабившись в присутствии Джарлаксла (эльф с удивительной легкостью провоцировал у него это состояние), он без задней мысли вступился за родной напиток – и был непритворно раздражен. Вспомнив предыдущий смехотворный спор, человек напомнил себе, что компаньон противоречит просто из любви к искусству.
- Буду счастлив присутствовать на дегустации.
Посмеиваясь про себя, Джарлаксл вновь опустился в кресло, удовольствовавшись наблюдением за ассасином, пока тот занимался картой.
- И не поможешь мне отжать навоз? – ровный тон не мог скрыть веселого блеска в глазу.
Энтрери сам не заметил, как непрошеная усмешка обосновалась в уголке его рта.
- Нет, но я принесу наволочки.
- Надеюсь, с цветочным узором и эльфийским кружевом? – веселье, звучащее в голосе темного эльфа, почти сломило тщательно выстроенную стену самоконтроля, но Энтрери ничем себя не выдал – разве что улыбка стала чуть злее.
- Ничего меньшего для калимшитских лошадей.
- Ничего большего для Джарлаксла?
- Ничего большего, чем промасленная карта в горло и по кинжалу в каждую глазницу.
Джарлаксл откинулся в кресле, посмеиваясь. Спровоцировать Энтрери было нелегко, но, добившись успеха, эльф никогда не разочаровывался. Видя, что серые глаза по-прежнему внимательнейшим образом скользят по карте, Джарлаксл весело покачал головой.
- Разве карта нам не понадобится? – в голосе была вся та невинность, на которую не могло претендовать черное лицо.
Теперь, когда разговор коснулся темы, в которой ассасин был заинтересован, Энтрери отбросил в сторону прежний глупый спор.
- Если мы ее запомним, то нет.
Он разложил карту на столе, разгладив ее и прижав противоположные края своей кружкой и тарелкой от джарлакслева ужина.
В каждом из тех заведений, где они оказывались, их не спешили обслуживать – и убирали со стола лишь после того, как пара уходила. Энтрери это раздражало, как любой другой беспорядок; Джарлаксл находил это забавным и заказывал одно блюдо за другим – вразнобой закуски и десерты, чем мельче, тем лучше – проверяя, сколь велики будут завалы прежде, чем служанки преодолеют свой страх и очистят стол. В особенно унылые ночи он предавался сооружению шатких скульптур из столовой посуды – выстраивая их на подставке для яйца, если таковое находилось.
В точеных чертах дроуского лица проявился интерес. Джарлаксл нагнулся над картой, которую Энтрери достал, пока партнеры находились порознь.
- Хм… выглядит очень зеленым. И очень коричневым.
- Принято, что силы Векча имеют базу в Чондалвуде – и оплоты средь деревень между рекой Арран и Илджаком, большей частью у Старой Дороги, сразу к югу от леса.
Энтрери постучал пальцем по карте – скорее по привычке, чем в помощь темному эльфу.
– Полагаю, нам стоит пойти в том направлении и поискать аррабарскую армию. Генерал Вианара, женщина, по слухам, из Иксиноса, заменила последнего генерала, который был казнен за то, что так и не сумел захватить Векча. В частых столкновениях с ней разбойник действительно отступает, однако по ночам, когда ее люди разбивают лагерь, наш атаман организует налет и поднимает войско на уши – вновь отступая, когда они готовы выступить. Догадайся, что происходит дальше.
Усмешка недоброго восхищения медленно расползалась по лицу Джарлаксла.
- Армия снова расползается по палаткам, и Векч снова атакует. Ее солдаты измождены - до предела, его отряды сменяют друг друга – до бесконечности. Бьюсь об заклад, она рада заживо содрать с него кожу собственными ноготками. И каковы потери обеих сторон в этой игре?
Энтрери тихо хмыкнул, впечатленный вопреки себе.
- Можно лишь догадываться. Вианар с его полководцем не спешат оглашать такого рода сведения. По их словам, Векч потерял свыше половины вставших под его знамена и вскоре будет повержен. Это при том, что вначале заявлялось, будто бы повстанцев вырезали почти поголовно. Думаю, дело в большем, чем война на изнурение противника.
Стул скрипнул, когда дроу откинулся в нем назад, скрестив руки за головой, и тяжело и шумно опустил ноги на стол.
- Держу пари, что сиятельный Лорд Чондата в сравнении с нашим атаманом потерял возмутительное число. Чтобы не ломать голову над тем, как наша цель мыслит, что из его истории - и методах – представляет для нас интерес?
Повисла тишина, пока Энтрери обдумывал заданный вопрос. Его глаза прищурились в подозрении, превратившись в полные негодования прорези. Походило на то, что Джарлаксл снова лишь создавал видимость, пока ассасин выкладывался по полной.
- Почему бы тебе первому не рассказать, что ты узнал о нашей увеселительной прогулке?
Тонкие белые брови изогнулись аркой в ответ на звучащее в тоне Энтрери осуждение.
- Только после вас, мой славный друг.
На обычно бесстрастном лице калимшита промелькнуло отвращение.
- Ты вообще побеспокоился что-нибудь вызнать?
- Не то чтобы, - ответил Джарлаксл с бесстыжей ухмылкой.
В ответ Энтрери едва не столкнул дроу на пол.
Но призвал последние крохи терпения и, холодно поблескивая темными глазами из-под длинных черных прядей, с угрозой осведомился:
– Чем ты вообще занимался, когда мы разделились?
Видя, что игра зашла слишком далеко, Джарлаксл успокаивающе помахал перед собой руками.
- Не переживай, я не тратил время понапрасну. Я принял кое-какие важные меры, которые сработают – или не сработают – к нашей выгоде. А также договорился о встрече. Но что я с нее извлеку зависит от того, что ты узнал о Кастее Векче.
Отчасти умиротворенный, но по-прежнему настороженный, Энтрери продолжил:
- Похоже, Векч нашел тактику, действенную против регулярной армии. Как и говорил сегодня тот человек в доках: войска Векча продолжают терять опорные пункты, территорию и стратегические позиции. Исходя из привычных рамок, он не выиграл ни одного сражения, но его потери в сравнении с врагом минимальны. К тому же, Вианар нисколько не ограничил его в передвижении.
Джарлаксл откинулся на спинку стула, неустойчиво балансируя на двух задних его ножках, качаясь взад-вперед и полагаясь в том, что не упадет, на собственные, лежащие на столе ноги. К тому же, он умел летать.
– А он блестящий стратег. Добывает победу в поражении. Подкупает поселян со всеми потрохами этой своей поддержкой бедствующим. Харизматичный. Красивый. В худшем случае, он рожден политиком, в лучшем – мой потерянный родственник. Боги, меня прельщает мысль вымазать его в черной краске и увезти с собой за тридевять морей!
- Давай пропустим пункт с покраской, - посоветовал Энтрери без всякого восторга.
- Если настаиваешь, - посмеиваясь, сказал темный эльф, посерьезнев. – Да, к слову… ты заметил, как мало у нас конкурентов? На плакат почти не глядели.
Ассасин кивнул, довольный, что его партнер сам завел об этом разговор.
– Меня тоже это насторожило. Никто не верит, что сможет взять его живым. Думаю, это как-то связано с его мечом.
Кресло упало на все четыре ножки, когда Джарлаксл стянул ноги со стола и наклонился вперед. Его открытый глаз блестел интересом, который мог вызвать только магический артефакт.
- Ты планируешь расстаться со своим великолепным клинком?
- Нет, - немедленно последовал твердый ответ, говоривший Джарлакслю, что он сглупит, если захочет присвоить меч. – На этом мече есть крупный оранжевый камень, вытянутый от клинка до эфеса по крестовине, который, по слухам, позволяет Векчу читать чужие умы и блокировать свой собственный от проникновения. Все сходятся на том, что меч разумен. Ходят слухи, что цепь нельзя перерезать и что человек скорее убьет себя, чем дастся живым. Извещение утверждает, что он нужен живым, и никто не считает это хотя бы отдаленно возможным.
Казалось, вместе с драматичным вздохом кто-то выпустил из темного эльфа воздух. Слова «псионический артефакт, обладающий собственной волей» звучали угрожающе знакомо.
- Ясно. Ну, это очень полезные сведения. Любопытно, какого рода сущность этого клинка… Если он обладает даром безмолвной магии, ты сможешь ему противостоять?
Убийца пожал плечами. Грозный меч и перчатка, к нему прилагающаяся, воспринимались скорее продолжением тела, чем оружием, - хотя он был далек от того, чтобы ввериться им безоглядно. Коготь Шарона скрывал еще немало сюрпризов, но перчатка не представляла загадки.
- Ты знаешь, что перчатка не помешает ему прочесть мой разум.
Джарлаксль глубокомысленно кивнул, выбросив из головы остатки тревоги, которую внушил призрак Креншинибона. Он уставился на лежащую на столе карту, не глядя на нее, погруженный в раздумья. Наконец, кивнул снова - и поднялся с кресла. Медлительно потягиваясь, продемонстрировал Энтрери больше оголенной кожи, чем том хотел бы видеть. И все также неторопливо вновь пригубил кофе.
- Поглядим, что можно сделать с телепатией. Думаю, ночная прохлада вкупе с неярким светом звезд освежат мне голову.
Само собой, Энтрери ни на миг не поверил надуманному предлогу.
- Ясно. Привет нашему общему знакомому.
Джарлаксл остановился на полушаге и усмехнулся ассасину в ответ. – Обязательно, так и сделаю. И, пока меня не будет, пожалуйста, выспись, Артемис. Вспомни, что я вынужден каждый день лицезреть твою помятую физиономию.
Энтрери наблюдал, как цветастый эльф развернулся и вышел, звеня всей своей ювелирной коллекцией и громко стуча каблуками по деревянному настилу. Будь на месте Джарлаксла кто другой, столь фамильярное обращение угрожало бы ему кинжалом меж позвонков. Убийца никогда не признался бы в этом, но необъяснимая способность Джарлаксла почти в любых обстоятельствах наслаждаться жизнью была загадкой, которую он хотел бы разрешить.
-
-
29.05.2010 в 18:54-
-
29.05.2010 в 19:40А я перепечатал ту заявку)) читай)
-
-
02.06.2010 в 00:05Мыррр
Dakini
Прочитал. Восхитился. )
-
-
02.06.2010 в 01:33-
-
02.06.2010 в 01:36*очень сонным голосом*
Рад, что пришлось по душе.
*поклонился*
-
-
02.06.2010 в 08:37но я не могу поверить что этот фанфик около 150 стр
если тебе нужна помощь энтузиаста, то обращайся
-
-
02.06.2010 в 10:52Он и вправду огромен и ужасен
Да и ещё стиль у автора довольно тяжёлый, но это с моей точки зрения.
Так что перевод очень хорош.
Shii
*низко кланяется с неподдельным восхищением в глазах*
-
-
02.06.2010 в 12:55*мурча от наслаждения* Спасибо за такой великолепный перевод!
-
-
03.06.2010 в 11:16Если не знаешь языка, так точно.
Потому - я за инквизицию для треклятых переводчиков, спустя рукава готовящих тексты к печати. Поппи Брайд, Сальваторе... Ляп на ляпе. Аррр! Злости моей не хватает.
Хотя, если по справедливости, я недалеко от них ушел. =__=
но я не могу поверить что этот фанфик около 150 стр
Верь. Оно длинно и прекрасно.
За предложение гигантское спасибо.
Только я сам хочу его добить. Если переводчиков несколько, это на стиле сказывается.
Хм...
Вопрос всем.
Мне бета нужна?
buraku
*счастлив*
Это лучший комплемент, какой только возможен.
Да и ещё стиль у автора довольно тяжёлый, но это с моей точки зрения.
*тихо* С моей тоже. Я чуть не угробился с цветастыми оборотами этой девушки. Сразу видно, что дама по национальности не американка. У них такой любви к прилагательным не наблюдается.
Iraeniss
Я просто не силах выразить всю степень моего восторга...
А ты вырази восторг и кавай от их диалогов и Артемиса, пьющего кофе морозными летними ночами. Будем в полном расчете. ^__^
-
-
03.06.2010 в 11:28Сразу видно, что дама по национальности не американка
Мне почему-то кажется, что английский вообще не её родной язык, ведь он не блещет прилагательными вообще. Ну или может австралийский какой-нибудь...
восторг и кавай от их диалогов и Артемиса, пьющего кофе морозными летними ночами
И при этом патриота (вот уж во истину!) Калимшана, святого защитника калимшанских лошадей и чёрного кофе, единственного человека, занимающегося политическим пиаром своей страны в стане тёмных эльфов!!!
- Ты гений или безумец...- Две крайности одной сущности...
*кхм*
-
-
03.06.2010 в 18:38Shii может мелкие очепятки иногда и всплывают, но стиль хорош и без правки