Дзирты не отличаются кровожадностью...это во-первых...

[tamashii-no-hanyo]

Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана...
Я решил показаться вам на глаза, чего давно уже не делал.
С новым переводом и краткой вестью о том, что жив и относительно здоров.

Название: Fool
Автор: Nariel
Фэндом: Forgotten realms
Герои: Энтрери, Дзирт, маячит Кэтти
Таймлайн: "Беззвездная ночь", блуждания по тоннелям
Примечание: У автора очень необычный взгляд на происходящее и особенно на Дзирта. Дроу здесь сам не свой. Можно списать на то, что еще не восстановился, но... с натугой. А перевела за то, что в свое время этот фик заронил в мою голову много зерен для разных симпатичных идей.

В бесконечных туннелях Подземья любое слово или шорох преодолевали мили, неизбежно размываясь в ничто - но в этой беззвездной, вечной ночи было слишком много враждебных ушей, чтобы рисковать жизнью за потворство своим желаниям. Какой бы привлекательной не казалась перспектива выколоть темные, преследующие его глаза, крики – в какой-то мере приятные крики – привели бы к ним нежеланных гостей. К тому же, они заключили… соглашение. Проклятье.
Не убивать Энтрери, не убивать Энтрери, убивать… нет, не убивать… о боги!
Его размышления перебило тихое «в чем дело?». Кому-то было не занимать наглости. Дзирт медленно закипал.
- Ты смотришь мне на спину так, словно в ней заключены все тайны мироздания, - было сказано с интонациями, которые у любого другого показались бы невинными.
- Я? – прошипел в ответ Дзирт, стоически подавляя желание заорать в голос. – Ты все время… идешь, уставившись на меня.. и с этой усмешкой, и..
Он запоздало осознал, что имевшихся в его распоряжении слов изрядно не хватало, чтобы передать накопившееся раздражение. Так было всегда – ими двумя руководило скорее чувство, нежели разум, и каждый вздох оппонента воспринимался личным оскорблением. Их возмущал самый факт того, что оба существовали в этом мире.
- В легкой улыбке нет ничего зазорного, До’Урден. Она отвечает всем нормам приличия, принятым в цивилизованном обществе. К тому же, наше временное перемирие не запрещает мне оценивать – и делать выводы.
Разумные доводы – если бы они исходили не от Артемиса Энтрери, исключительного мерзавца.
- И что же ты надумал? – бросил Дзирт, почти чувствуя под пальцами родные скимитары.
- Знаешь, едва мы выйдем, как по Фаеруну прокатится весть о Благородном Дзирте До’Урдене, Доблестном и Отважном, о том, как он спустился едва ли не в преисподнюю, в родимый дом, ради своих друзей... – в ином месте в иное время Дзирт снял бы воображаемую шляпу перед невероятной способностью Энтрери обрамлять речь заглавными буквами, - ...сказочка для детей, благородная до тошноты. И полный абсурд, в придачу. А ты отказываешься это признать, что более чем смешно, на мой взгляд, и потому я улыбаюсь. Ужасно сожалею, о наш Герой.
- О чем ты говоришь?
- Ты пришел туда, потому что это был простейший выход.
- Простейший?!
- О, верно, ты мог попросту сбежать, предоставим своим друзьям… - от скопившейся иронии волосы становились дыбом -... расхлебывать заварившуюся кашу самостоятельно. Что ж, простейший выход из нравственно приемлемых. Ты не сладил с чувством вины и с ответственностью, которая навалилась вместе с ней, и потому побежал умирать, только бы заглушить свою совесть. Вместо того, чтобы взглянуть в лицо настоящему врагу – с армией дварфов за спиной. Ты же не настолько глуп, чтобы поверить, будто старухе Бэнр понадобился ты один? Или… настолько?
Он думал, что ознакомился в застенках Первого дома со всеми возможными разновидностями боли, но эти слова доказали, что он ошибся. Они пробрались глубже. А то, что произнесла их эта безнравственная, жалкая пародия на человека, лишь растравляло рану. Хотелось лечь на пол, свернуться в клубок и закрыть глаза – хотелось еще больше, нежели насадить Энтрери на меч.
- Я…
- Какое к бейлорам бескорыстие? Бескорыстные не выживают, святой Дзирт До’Урден. Ты принес жертву на алтарь самому себе, на алтарь своей совести. Без нее проще, скажу я тебе... но ответь мне, это сработало?
- Ч-что?
- Грело ли тебе душу осознание собственной порядочности, когда они рвали тебя этими маленькими крюками и прочей дрянью? Я заметил на них кровь.
- Заткнись.
- Сняло ли это камень с твоей души? Был ли ты счастлив, помирая за Добро и Справедливость?
- Заткнись!
- Искупил совершенное зло? Нет, До’Урден! Я скажу тебе, о чем ты думал: ты думал, что сделаешь всё, что угодно, абсолютно всё, чтобы этот кошмар закончился!
- Ты ничего не знаешь! – прошипел Дзирт, по-прежнему беззвучно. В его глазах плясала та же граничащая с безумием готовность убивать, как прежде в Мензоберранзане, одну темную вечность назад.
- Ну, нечто вроде. Мысли твои явно были не на друзьях, которых ты «спас» и обезопасил своим благородством. Или, быть может, ты тешил себя тем, что это не прелестная Кэтти-бри билась в цепях… прежде, чем все это утратило значение
Изможденный пленом темный эльф дрожал, ничего не желая так сильно, как заглушить этот ровный, бесстрастный голос навсегда, и шептал вновь и вновь «нет, никогда», зная, что правды в этом немного. И Энтрери, с чьего лица давно сползла усмешка, прекрасно это знал.
- Кто лжет сейчас, До’Урден? – все же добавил он, словно кинжалом ударил.
- Просто… замолчи.
- Уже. Не забывай, что ты дал слово.
«Забудь», - искушающе выдохнула та часть Дзирта До’Урдена, о существовании которой он и не предполагал, - «Убей его, это пойдет на пользу всем…». В чем смысл подобного обещания, выпустить убийцу в подлунный мир, позволить ему разгуливать на свободе? Не окажется ли кровь его будущих жертв на руках Дзирта? Ассасин пробрался мимо к выходу, едва слышно зашуршав потрепанным плащом, оставив Дзирта в напряженных раздумьях: пришел его черед стоять на страже. Кэтти, явно затосковавшая в одиночестве, была куда более желанной кампанией… и все же, когда она устало прошла внутрь и устроилась как могла на одном из более гладких пещерных выступов – том, который ранее облюбовал Энтрери – он не мог не вздрогнуть под ее обожающим взором.
Прощальные слова Энтрери, хриплым шепотом сказанные ему в ухо перед уходом, не выходили из головы.
- Боги знатно пошутили. Потому что не было на тебе никакой вины. Старая карга всего лишь искала повод выбрать воинов со всего города, чтобы наложить свои морщинистые руки на сияющий митрил. Сошел бы любой. Тебя припомнили не в том месте не в то время... я не из милосердия тебе это говорю. Меня нисколько не волнуют твои терзания на пустом месте. Но, видят боги, я хочу отсюда выбраться, а ты знаешь дорогу. Так, ради разнообразия, сконцентрируйся на ней.
Так он и сделает.
Хотя бы затем, чтобы никогда, никогда больше не видеть этих пронизывающих холодом карих глаз.