[tamashii-no-hanyo]

Меня потащило по редким фэндомам.
Очень редким фэндомам, по которым люди в нашей стране фиков не пишут. То ли люди принципиальные попадаются, то ли читают эти книжки девочки/мальчики лет тринадцати, к фэндомам неприученные, а потом вырастают... а по второму кругу фанатеют редко.

А все-таки, чем же меня зацепило?
OP - настроением и идейностью, о героях вообще молчу, потому что говорили много и долго.
Наруто - соц/полит/культ + психологические выкруты, а вообще система мира понравилась, и переход от ребенка ко взрослому
Петшоп - ну, меня тогда быстро подвязали на эдит сканов, я даже вякнуть ничего не успела
WK и ГП - ни разу не фанатела, просто читала, выслеживая хорошую литературу, созревшую на, на мой взгляд, оставлявшем много недосказанностей каноне
ОЭ (Камша) - Вы читали тамошние сцены боя? А сплав религий с мистикой, а многоплановость, а... а герцог Алва? ))

Здравствуй, мама, мы доехали до сальваторовских FR, и даже написали фик. А раз уж написали, то пусть лежит. =__=

Название: Errare humanum est.
Жанр: зарисовка, джен
Герои: Джарлаксль, Артемис

собственно, текст

Эльфийскими фонариками зажглись в листве алые клены, золотилась в солнечных лучах акация, нацепила ожерелье из ягод рябина. Нет ранней осенью места прекраснее, чем Торнвуд – Торнвуд, который горит, задыхается и бредит красками, точно карнавальное шествие.

И фальшивой нотой в многоцветии - тринадцать черных клякс. Тринадцать человеческих тел. Будто в праздничное конфетти зарылись майские жуки.

Жуки появились в лесу еще летом, приспособились к древесной жизни, отрастили себе пятнистые крылья, чтобы cпрятаться на границе света и тени – и совсем не думали встретить здесь тех, для кого тени стали излюбленным охотничьим угодьем. Теперь на крыльях-плащах расцвели прорези со ржавой окантовкой, по прорези на каждого.

Разбойников в Торнвуде истребили подчистую.

По мнению Джарлаксля, зря. Паренек, который сумел собрать по долам и весям разношерстный сброд и держал его в ежовых рукавицах, определенно отличался умом и сообразительностью – а также незаурядной харизмой; притом за юнцом наблюдалась вереница славных предков, все как один графы с копной соломенных волос и немалым влиянием на рынке металлов. Фигура как раз для центра доски. Что с того, что подросток поверил в сказки о справедливости и всеобщем равенстве? Сказка сказке рознь, а наемник дроу не страдал ни нехваткой воображения, ни бедностью словарного запаса. Только вот незадача, хрупкая человеческая игрушка сломалась.

По мнению Джарлаксля, тринадцатый удар был излишен.

- У дороги свои законы, - обронил Артемис, наблюдая, как испаряется кровь с нетерезовского клинка; легкая алая дымка, свиваясь в ленту, вливалась в закатное небо. – Она не делает исключений для благородных нахалов, бежавших из замка, чтобы грабить богатых и помогать бедным.

- Друг мой, закон у дороги лишь один – возможно все, даже добровольное партнерство дроу и калимшанского убийцы. Быть может, наша благородная аномалия пришлась не по душе лично тебе? – слегка раздраженно отметил Джарлаксль.

- Быть может, мне пришлась не по душе засада, которую устроили на отнюдь не богатых нас, и рой стрел, одна из которых продырявила мне плечо, - ядовито ответил Энтрери.

- Как мелочно. Грамотная засада, искусная стрельба. Талантливый мальчик… был.

- В следующий раз обвяжу юное дарование синей ленточкой и вручу тебе сувениром на память.

Артемис не жалел об утраченных возможностях, несмотря на то, что вполне представлял, какие перспективы перед ними открывались. Политическая арена не привлекала его как самоцель, однако лавировать в мутных водах Калимпорта, хотя бы интуитивно не уяснив правил игры, мог лишь последний дурак. Убийца научился ценить инструменты, облеченные плотью и обладавшие разумом… но не допускал в них брака.

Артемис не тратил ударов попусту. Если человек спускал свору отщепенцев на пару опытных наемников, один из которых - дроу, мертвым он был полезнее. И почему Джарлаксль считал иначе, могли объяснить лишь неискоренимый оптимизм и безграничная жадность, которые, казалось, и выпестовали эту странную личность. Фиаско с Креншинибоном не отразилось на том, какими категориями мыслил лидер Брэган Д’эрт.

- Будь так добр. Масштабные замыслы требуют рабочих рук и подставных лиц. Только ленту лучше возьми красную – под цвет глаз.

- Мы снова хотим завоевать мир? – иронично осведомился Артемис. – Признаю, это герцогство обладает своим очарованием: пасторальные виды, буйная растительность и смазливые крестьянки, но смею напомнить о существовании верховного сюзерена, которому не хватает для полного счастья только дроу под боком.

- Позволь, с верховной властью, в единственном лице потомственного вельможи, весьма легко договориться, когда точкой соприкосновения становится площадь в N гектар, - возразил Джарлаксль, - Но мне придется принимать пару десятков антидотов за каждой трапезой, а тебе - прятаться по ночам за портьерой: высший свет как здесь, так и в Подземье не любит конкурентов.

Артемис скривился, как и всегда при упоминании Подземья. Он не желал слышать о привычках знатных дроу, о проводимых жрицами ритуалах, о великой Ллос, о новых поставках вин по черным каналам… но Джарлаксль кормил его сведениями с настойчивостью гурмана, желающего привить варвару вкус к пряностям.

Попытка, обреченная на неудачу.

Мензоберранзан походил на горный поток, ярившийся, безудержный, но волей божества запертый в каменную клетку, где кусал собственный хвост. Диковинный уроборос, завлекший в свой безумный хоровод как разум, так и самую сущность тысяч созданий. Кто-то тонул в глубинном мраке, кто-то карабкался по чужим головам, чтобы на краткий миг вдохнуть воздуха – но безысходность забирала всех. Выживших не было, и Артемис, считавший смерть лишь вынужденной платой за свободу того, кто победил, столкнувшись с этим кошмаром, воплощавшим все то, чего он боялся, готов был бежать даже в одиночку – чтобы сохранить рассудок. Он не был влюблен в жизнь, был далек от того, чтобы наслаждаться ей, но привык за долгие годы ею владеть.

Выживших не было… он смерил напарника взглядом. Тот неспешно ехал по самому краю тропы, грызя соломинку.

- Ты не позволил бы мне прикончить парня, если бы уже отвел ему роль в одной из твоих схем, - отметил Артемис с уверенностью святого, цитирующего догматы. – Так что же, будешь импровизировать, подбирая на пути всех «потенциально полезных», пока не решишь, чего хочешь?

- О, я всегда знаю, чего хочу, - лукаво улыбнулся Джарлаксль. – К тому же, любой здравомыслящий путешественник наберет воды загодя, не дожидаясь, пока во рту и во фляге пересохнет.

- Итак, мудрый Джарлаксль в лучших паучьих традициях плетет сеть осведомителей, союзников и должников, - с усмешкой подвел итог Артемис.

- В отличие от упомянутых тобой восьминогих созданий, для успеха в охоте мне хватает клыков, - парировал Джарлаксль, отведя руку в сторону, чтобы солнце отразилось на поручне. – Сеть лишь подстрахует нас на случай неудачи, и потому я предпочел бы, чтобы ты не рвал нити еще до того, как они вплетены в узор.

- Ты предпочел бы прорехи в узоре? – мрачно уронил Артемис.

Эльф окинул спутника взглядом: высокие скулы, чуть прищуренные глаза, чутко подмечавшие каждое движение, вот только что взгляд метнулся вправо, где пробежала по стволу белка; руки крепко, но безо всякого напряжения держат поводья; на поясе проклятый клинок и кинжал, не лишенный магических свойств. В походных сумках воды и пищи ровно на день пути. Не человек, а ходячее олицетворение самодисциплины, где необходимый минимум принимается за оптимум, а приемлемое ограничивается безупречным. Каким образом, исходя из одинаковых предпосылок, они пришли к столь разным выводам?

- Нити бывают разными, вопрос лишь в их применении, - заметил Джарлаксль. – К тому же, люди меняются.

- Если выживают, - огрызнулся Артемис. – Есть ошибки, несовместимые с жизнью.

- Друг мой, ты неизлечимый перфекционист, - вздохнул Джарлаксль и с нарочитым любопытством осведомился. - Но скажи мне, неужели Артемис Энтрери не ошибался? К примеру, неверно рассчитав свои силы в схватке, как ныне покойный Робин?

Оба помнили раскрывшийся в объятом огнем здании портал, рука из которого изменила ход сражения между боевым магом и преследуемым убийцей; оба помнили раскинувшуюся на скалах паучью сеть, которая поймала человеческую фигурку, не дав ей разбиться о камни при падении с многометровой высоты. Отработанная схема. Слабость, не оставившая выбора, кроме согласия. Обоюдный, по словам Джарлаксля, выигрыш.

Нити бывают разными, вопрос лишь в применении…

- Пусть. Он потерял не жизнь, а право на нее. Предоставил решать нам. Ты мог его спасти, я мог не убивать, - Артемис поймал взгляд напарника, и по губам его скользнула улыбка. - Так все же, насколько он был ценен и за что продан?

Джарлаксль задел ветку, под которой они проезжали, и всадников окатило повисшими на листьях каплями дождя.

- Я продешевил бы, отдав его шерифу за триста золотых, означенных в листовке. Но прибавь к ним парочку эликсиров, которые пришлось бы закупать в соседней деревне для твоего злополучного плеча… - дроу ухмыльнулся. - Хорошо, что ты догадался воспользоваться кинжалом.

Артемис от души рассмеялся.

Они ехали на север, к залитым закатными лучами отрогам гор, и не могли пожелать себе лучшей кампании, чем та, в которой оказались.